Рейтинги Подарки

или зарегистрироваться

Ещё

Разговоры про небо: репортаж из кабины вертолёта

27 июня 2018 в 06:21

Кто может похвастаться тем, что своё рабочее время проводит в небе? Лётчики, конечно, всякие арабские шейхи и теперь ещё я.

Итак, сегодня на повестке дня у нас пост из аэродрома Куковячино, где расположен Витебский аэроклуб ДОСААФ. Аэроклуб с богатой историей, где всегда есть место для романтики, опасности и, конечно, где только и разговоров, что о небе ©

Мои личные познания о таком знаковом для белорусской, да и в принципе советской (как оказалось) авиации обрывались на том, что в Куковячино можно прыгнуть с парашютом и заказать вертолёт, чтобы полетать над городом. Именно по этой причине, когда я подъезжала к землям аэроклуба и над горизонтом показались жужжащие как пчёлы вертолёты, ожидала, что сейчас из них горстями попрыгают отважные парашютисты. Но вертолёты кружили, никто из них не шагал, и уже потом оказалось, что Витебский аэроклуб — это прежде всего не место для развлечений тех, кто хочет пощекотать себе нервы, а самая настоящая площадка для обучения лётчиков. Но обо всём по порядку…

Моим экскурсоводом стал начальник штаба аэроклуба — Сергей Владимирович Стрикун. Сам бывший пилот первого класса гражданской авиации со стажем лётной работы 25 лет и 8 000 часов налёта — он не смог оставить небо навсегда и свой заслуженный отдых совмещает с работой в штабе поближе к шумным вертолётам и быстрым самолётам.

— Как становятся лётчиками? — спросила я его.

— Лётчиком нельзя стать — лётчиком нужно родиться, — ответил Сергей Владимирович. И эта фраза стала буквально лейтмотивом моего пребывания в аэроклубе.

Здесь работают люди, которые действительно живут только небом, и небо отвечает им взаимностью.

История аэроклуба

—

Началась в 1923 году, — говорит Сергей Владимирович. — Командующий Западным фронтом Михаил Николаевич Тухачевский был большим приверженцем техники, и именно он внёс такое предложение в Витебский Губернский комитет об организации в Витебске лётной школы.

Весь народ Витебщины собирал по копейкам средства для постройки и организации аэроклуба.

—

Из Постановления видно, что сбор средств осуществлялся через организацию субботников, специальных месячников пропаганды авиации, «кружечных» сборов, платных спектаклей, подписных листов и начислений (на трамвайные и автобусные билеты — 1 коп., на билеты в театре, кино, клубах, на все увеселительные мероприятия — 5 коп., на спиртные напитки и пиво до 1 литра — 10 коп., свыше литра — 25 коп.), а также дотаций Правительства республики и центрального совета ОСОАВИАХИМа.

Безвозмездная помощь материалами и инвентарём была оказана промышленными предприятиями Витебска, коллективы завода «Красный металлист» и фабрика «Знамя индустриализации» в то время взяла шефство над аэроклубом.

—

И в январе 1931 году постановлением Совета Народных комиссаров была организована первая белорусская школа ОСОАВИАХИМа по подготовке пилотов для гражданской авиации. В Беларуси Витебский аэроклуб является старейшим и даже в бывшем Советском Союзе.

Изначально школа лётчиков располагалась на улице Гоголя — там были учебные классы и общежитие, а здесь, в Куковячино, когда-то были конюшни. Вот на базе конюшен (если так можно сказать) открыли аэроклуб. В 1931 году прошёл первый набор курсантов. Первыми самолётами были У-1 и У-2.

К 1933 году аэроклуб имел уже семь самолётов и начал готовить лётчиков. В аэроклуб вошла планерная школа и парашютная станция ОСОАВИАХИМа.

Накануне Дня Воздушного флота, впервые отмечавшегося в августе 1933 года, состоялось официальное открытие Витебского аэроклуба ОСОАВИАХИМа.

Перед Великой Отечественной войной здесь был очень большой выпуск лётчиков. Школа стала авиационным центром. Но в 1941 году аэроклуб прекратил своё существование в связи с оккупацией.

—

14 выпускников Витебского аэроклуба в годы ВОВ получили звание Героя Советского Союза. 15-ым Героем Советского Союза из выпускников центра стал лётчик, принимавший участие в боевых действиях в Афганистане. А в 1947 году постановлением Совета Министров СССР аэроклуб возобновил свою работу

За годы работы аэроклуба он выпускал не только лётчиков государственной авиации, но и спортсменов-парашютистов и спортсменов-лётчиков.

В 1964 году Витебский аэроклуб был официально переименован в Учебный авиационный центр. И уже на базе центра здесь стали обучать на новой технике: вертолётах Ми-1 и Ми-2. То есть началась подготовка курсантов по вертолётным специальностям.

В 70-ых годах учебный центр готовил пилотов и гражданской, и военной авиации. И здесь, у нас, проводились чемпионаты СССР и по вертолётному и парашютному спорту.

Что касается именно вертолётного спорта, то на данный момент у нас работают три чемпиона мира, хотя из выпускников их было больше. Среди парашютистов есть призёры СССР и Беларуси.

При распаде Советского Союза набор курсантов прекратился. Потому что при СССР здесь обучались курсанты со всего Союза — аэроклуб имел большое значение в союзной подготовке лётчиков и имел даже не республиканское, а союзное подчинение, т.е. напрямую из Москвы. И вот распад СССР — прекратилось финансирование, столько лётчиков уже не нужно было, и в самой Беларуси не было лётных учебных заведений, которые могли бы готовить кадры.

—

И только после создания Военной Академии в Минске был создан лётный факультет, который набирает каждый год курсантов, и каждый год к нам приходит по 10-15 человек, и мы даём им первоначальное лётное обучение. Это курсанты 2-3-го курсов. В Академии своей лётной техники нет, поэтому они распределяют курсантов по Республике. В Витебске и Минске аэроклубы готовят вертолётчиков, а в Могилёве — будущих летчиков самолётов.

В наше время мы уделяем много внимания авиационным видам спорта: парашютному и вертолетному, чтобы наши спортсмены-вертолетчики и спортсмены-парашютисты принимали участия в международных соревнованиях, занимали места и становились чемпионами. Это престиж не только аэроклуба, но и всей страны.

Чемпионаты мира по вертолётному спорту проходят всегда в несколько этапов. В этом году уже состоялся первый этап — он проходил в России — и спортсмены-вертолетчики Витебского аэроклуба заняли там второе место.

— Всем понятно как попасть, к примеру, в секцию батута, а как отдать ребёнка в парашютный спорт?

— Для начала нужно приехать сюда — естественно с родителями и их согласием. Здесь у нас написать заявление, пройти медицинскую комиссию, мандатную комиссию. При этом следует учесть, что идеальный возраст для начала занятий — это где-то 14 лет. Людей старше брать в секцию нам не имеет смысла — такие люди могут прыгать на коммерческой основе. Обычно первый день — это подготовка по теории и отработке на земле, а второй день — первый прыжок. И желающих много.

Кроме коммерческих прыжков, Витебский аэроклуб устраивает обзорные экскурсии над городом — думаю, что нет в Витебске такого человека, который бы не видел кружащие в небе вертолёты во время праздников и фестивалей.

Сейчас в распоряжении аэроклуба пять вертолётов Ми-2 и три самолёта Ан-2.

— А в аэроклубе были несчастные случаи при прыжках?

— Нет, ни одного, — здесь мы с Сергеем Владимировичем синхронно постучали по деревянному столу.

После у меня началась обширная экскурсия по территории аэроклуба и этап ярких личных впечатлений.

Музей под открытым небом

Первым пунктом экскурсии стал своеобразный музей под открытым небом. Два огромных истребителя Су-24 и Су-27 и вертолёт Ми-1. Сергей Владимирович поделился планами аэроклуба открыть здесь большой настоящий музей авиации. Дополнить существующую экспозицию есть чем. Это боевые вертолеты Ми-8 и Ми-24, истребитель времён ВОВ Ла-5, труженики народного хозяйства самолёт Ан-2 и вертолёт Ми-2.

Расстояния в клубе впечатляют: всё измеряется километрами, поэтому, наверное, как бы странно это не прозвучало — основной вид транспорта на аэродроме — это велосипед. Механики и все специалисты передвигаются практически исключительно на велосипедах.

Огромный ангар был пуст. Только опытные авиатехники увлечённо занимались ремонтом сложного авиационного двигателя.

Вообще вся техника, которая не занята в полётах в настоящем времени — это мои личные наблюдения — находится на постоянном техническом обслуживании. На краю лётного поля стояли несколько вертолётов и у каждого из них были люди в спецодежде со сложными инструментами и что-то крутили, смотрели, заправляли.

Мне даже очень повезло. Суровые с виду мужчины разрешили сесть в кабину вертолёта на место лётчика, изучить невероятно сложную приборную панель и в режиме «земля-земля» поуправлять вертолётом. Признаюсь, что моих сил не хватило даже на небольшой люфт ручки управления. Видимо, быть пилотом не моё.

Чемпионы мира по вертолётному спорту

В самом отделённом углу аккуратно скошенного и ровного лётного поля находится командно-диспетчерский пункт и класс предварительной подготовки к полетам для курсантов. В классе сидели совсем молодые парни в одинаковых лётных костюмах — ждали своих вылетов; а при подъёме в диспетчерский пункт — сердце аэродрома — меня познакомили со Светланой Викторовной Манько — женщиной-лётчиком, Бугаевым Владимиром Александровичем, командиром вертолётного звена, чемпионом мира по вертолётному спорту и Лаптевым Никитой Александровичем — лётчиком-инструктором и тоже чемпионом мира по вертолётному спорту!

Светлана Викторовна в этот день руководила полётами.

Общение с такими увлечёнными людьми вышло лёгким и непринуждённым. Правило диспетчерского пункта одно — молчать, когда говорит голос из радиостанции и когда этому голосу отвечает руководитель полётов.

Всё происходящее вокруг напоминало кино: светлая диспетчерская, огромные окна, за которыми то садятся, то взлетают вертолёты, люди на лётном поле, свой язык…

— У нас действительно своя фразеология, — улыбается Светлана Викторовна в перерыве между радиопередачами. — Человеку, не связанному, с авиацией, её понять трудно.

Она говорит это и снова продолжает отдавать команды в рацию: «посадку разрешаю… борт… направление ветра… давление…».

Женщина-лётчик

Светлану Викторовну я знала до этого. Ну как знала? Именно она управляла вертолётом на параде 9 мая в этом году, когда из этого самого вертолёта прыгали спортсмены-парашютисты. Поэтому увидеть её вот так запросто для меня стало чем-то вроде встречи со знаменитостью.

— Как вы решили стать лётчиком? — спрашиваю я её. — Профессия, пожалуй, где женщина скорее исключение…

— Родители лётчиками не были и отношения к небу никакого не имели. Но я помню, как отец всё время читал книги об авиации — мне всегда нравилось небо и вот так, наверное, я и выбрала профессию. Но зато у меня и муж, и дочь — лётчики (дочь Светланы Викторовны — командир женского экипажа, который в этом году участвует в чемпионате мира).

И Светлана Викторовна полностью согласна с тем, что лётчиком нельзя стать — им можно только родиться.

В ходе беседы с опытными лётчиками, которые не только летают сами, но и учат других, я узнала, что не все курсанты лётных специальностей доходят до корочки «лётчик».

— Редко, но всё же есть те, кто уходит. По разным причинам. Управлять такой техникой — это не то, что управлять машиной, например, — говорит Светлана Викторовна. — Ты должен не просто заучить все тумблеры и приборы, ты должен полностью контролировать полёт со всех сторон. Это тяжело психологически и физически. При этом лётчик не должен весь полёт думать о том, правильно ли он делает, и сверяться с теорией. Управление должно быть частью жизни, а не чем-то трудным. И профессиональных тестов для лётчиков очень много — они тоже определяют способность человека быть пилотом.

Пока я засыпала вопросами своих собеседников, мне пообещали полёт. Было сказано: «через 12 минут вылетаем».

— Авиация — это самое точное, что может быть. Если вылет назначен на определённое время — значит он состоится именно в это время. Если полёт запланирован на определённый интервал — значит именно такой интервал и будет. У нас всё очень серьёзно, — резюмирует Светлана Викторовна.

— Вас зовут, к примеру МЧС или милиция, помогать что-то сделать с воздуха, а может первых лиц «катаете»?

— Первых лиц не катаем, — снова улыбается Светлана Викторовна. — Но вот спасателям помогаем периодически. Вот сейчас «открылся» сезон заблудившихся в лесах — грибники и ягодники. Их с воздуха ищем регулярно…

Про бабушку и клюкву

Светлане Викторовне не дают договорить коллеги-лётчики и просят рассказать мне историю про бабушку и клюкву. Она улыбается:

— Искали как-то с воздуха бабушку совсем старенькую — пошла в лес за клюквой и пару дней её в деревне никто не видел. Искали все: спасатели, милиция, добровольцы и мы с воздуха. И так получилось, что я её заметила — она стояла на опушке и махала руками — то есть понимала, что вертолёт в тех глухих краях скорее всего по её душу. Пилот (кстати, тоже чемпион мира Грищенко Александр Николаевич) посадил вертолёт прямо на этой опушке, и я пошла к бабушке, а она внезапно остановила меня словами: «Я тебя, дочка, не знаю». При этом старушка была очень бодрая и свои кошёлки-корзинки и даже сумку с клюквой не выпускала. И только после моих слов «Мы за вами, бабушка, полетели домой!» она согласилась сесть в вертолет. И меня так поразило, что человек ну очень старый, а как-то больше двух суток в лесу провёл и ещё клюкву сохранил. Потом бабуля эта рассказала, что по ночам не спала — «делала физкультуру», чтоб не замёрзнуть, держалась открытых мест по возможности и вообще не паниковала. Молодец, что сказать. Но, на мой взгляд, самая большая ошибка тех, кто идёт в лес за грибами — это надеть комуфляж и уйти без спичек и телефона, полностью заряженного. Случись что — ведь не заметят и не найдут…

Пока Светлана Викторовна руководила полётами, я разговаривала с Владимиром Бугаевым — чемпионом мира. Ему ещё и 30 нет, а уже чемпион и инструктор — учит курсантов летать. На мой вопрос, почему и как он выбрал профессию, Володя пожал плечами:

— У меня отец лётчик. Всю жизнь в небе. Я не могу сказать, что прямо с пелёнок мечтал, что стану лётчиком, но отец взял к себе на работу однажды — я уже в школе учился, показал мне технику, взял в полёт — и вот я тоже лётчик. Я люблю то, чем занимаюсь. Люблю небо и свою работу.

— Курсанты не задевают как-то? Ведь разница в возрасте у вас не такая и большая.

— Нет, такого не бывает. И отношения здесь между людьми совсем другие. Даже когда курсант выпускается и становится лётчиком — ты всё равно продолжаешь за ним следить и нести ответственность — потому что ты его учил. И волнение есть, и радуешься, когда у твоих подопечных всё получается. Чужих людей здесь нет в принципе…

До нашего вылета оставалась пара минут, и Владимир сказал, что нам пора на поле. Я попрощалась со Светланой Викторовной, а она напоследок инструктировала меня, что подходить к вертолету необходимо только спереди, потому что сзади находится низко вращающийся хвостовой винт, и он может отрубить мне голову…

Перспектива остаться без головы в этот прекрасный летний денёк мне не улыбалась, но Владимир Бугаев меня успокоил:

— Я буду рядом. Просто иди за мной — я посажу в кабину. Просто сзади к вертолёту не подходи, а то голову…

Мы вышли из диспетчерского пункта, а из учебного класса вышел неприлично молодой и красивый курсант 3-го курса. Будущий лётчик.

— Курсант Череповский, — представился он.

— А ты как решил стать лётчиком? — спрашиваю я его, пока мы ждём свой вертолёт.

— С детства мечтал, хотя в семье никого из лётчиков не было.

— И что мама сказала, когда ты в лётное пошёл?

— Ой, — с улыбкой вздыхает парень. — Ругалась на меня прям очень. Совсем. Такие скандалы были… Но я твёрдо решил. Ей пришлось принять мой выбор.

— А сейчас как?

—

Сейчас она привыкла, или делает вид. Но уже как-то гордится мной, что ли… И я уже совсем без неба не смогу.

К вертолёту я бежала десантным-приставным с максимально низко опущенной головой. Хотя оба моих лётчика, выше меня на полторы головы, шли рядом походкой нормального человека. Но для меня это был первый полёт в вертолёте, и наставление про «отрубленную голову» покоя не давало.

Потом меня усадили в кабину, выдали наушники. Сели лётчики: инструктор и курсант. И мы взлетели. Ощущения от полёта на вертолёте были для меня новым и совершенно необычным. Это не плавный разбег и набор высоты самолёта. Вертолёт — это буквально прыжок в небо. Очень круто. И очень шумно. Когда прямо над головой изо всех сил гудит мощный винт — наушники первая необходимость.

Летали мы долго. Так долго, что я уже с тоской смотрела на миниатюру «земного» мира под нами. И нет, полёт мне очень понравился. И я надеюсь, что из Ильи получится настоящий лётчик — человек своей непростой профессии и гордость авиации.

И я искренне благодарна всем, кто провёл меня в этот мир неба и людей, сумевших его покорить. Мне безумно понравился полёт, мне понравились люди, влюблённые в небо и свою профессию — сейчас это большая редкость. Мне понравилось всё, что я увидела и узнала в Витебском аэроклубе.

×××

На мою реплику о том, что авиация и аэроклуб в частности — это отдельный мир, Сергей Владимирович ответил, что аэроклуб — это даже не мир, это семья.

— Здесь у нас нет лишних людей, чужих нет. Абсолютно все, кто здесь работают — от лётчиков до сторожей — это большая и дружная семья. Поэтому и атмосфера своя.

Для себя я сделала вывод: есть люди, которые выбирают небо, и есть небо, которое выбирает своих людей. И когда этот выбор совпадает — получаются настоящие лётчики. Герои своего времени, романтики, которые каждый день касаются руками облаков.

Текст и фото: Anna Bing

Нашли опечатку? Выделите фрагмент текста с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter.