«Это не те суммы, за которые стоит добровольно служить в армии»: интервью с военным Французского иностранного легиона

— На момент, когда я стал солдатом французского легиона, мне было 27 лет и служу я в нём уже шесть лет. В Беларуси работал в одном из ведомств и в какой-то момент решил, что просто хочу чего-то нового и не хочу оставаться здесь. Дом, работа, алкоголь — вся жизнь… А здесь, судя по чужим рассказам, что-то новое, возможность испытать себя и уехать во Францию.

— Когда решение было окончательно принято, то сделал туристический шенген через Литву и уехал. Из Литвы — в Брюссель, из Брюсселя — в Марсель. И вот… я оказался в легионе. С собой у меня был минимум вещей. Языка французского я не знал, и в этом была определённая сложность. Я послушал одного знакомого, который сказал, что знать французский совершенно не обязательно, и там меня всему научат, но по факту там никто языку специально не учит и учить всё приходится самому. Мне мать даже заказывала из Москвы очень классный самоучитель, по которому я учил французский уже на месте…

— Меня пригласили внутрь. И первые три дня я провёл там в так называемом «обезьяннике». Там забирают документы, телефон, и ты должен пройти физический тест. Не знаю как сейчас, но я сдавал челночный бег по 20 метров в одну сторону, подтягивания и канат. Для меня это было просто, так как я профессионально занимался спортом в РБ и в принципе держал в связи с работой хорошую физическую форму. Поэтому этот тест прошёл легко. Там же проходишь полный осмотр по медицинской части — здоровье должно быть фактически идеальным, включая зубы. Если у тебя не будет хватать несколько зубов — ты уже не проходишь, есть кариес — иди и лечи, а потом придёшь снова. Но это всё предварительное тестирование в эти три дня. После этого ты попадаешь на следующий этап.

— Он называется «блю», и там все эти тесты проводят более досконально плюс добавляются психологические тесты, IQ-тесты, на внимательность, беседы с «гестапо». И Гестапо — это реально, потому что с ними очень тяжело разговаривать психологически. Но они через эти разговоры узнают о тебе абсолютно всё, потому что по-другому проверить тебя в принципе нельзя. Только что через ИНТЕРПОЛ пробивают и уточняют, нет ли каких-то моментов… при мне даже двоих Интерпол забирал. И это важно, потому что давным-давно в легион шли служить преступники, которым давался шанс искупить перед обществом и страной свои грехи. Отсюда и такое плохое отношение к легиону и легионерам в целом остаётся. На деле же сейчас там никаких преступников нет и быть не может. Служат люди с чистой биографией и без судимостей.

—

Правда, что вопрос задают. Неправда в ответе. Правильный ответ «да», потому что если ответить «нет», то чего ты собственно говоря приехал? Зачем? Но вообще таких вопросов с подвохом и просто разговоров с Гестапо очень много. Даже повторять не стану, потому что нельзя при девушке такое говорить. Но тестируют они психологически очень жёстко. Из простого могут достать мой телефон, увидеть там фото моей девушки и начинают говорить, что завтра ты будешь смотреть, как мы с ней будем заниматься сексом. Могут пройтись по маме, всячески оскорблять и так далее. Они проверяют твою реакцию на подобные моральные раздражители. И главное — на это не надо вестись. Но мне, наверное, повезло в каком-то смысле. Мой «гестаповец» был неплохим человеком — россиянин — мы с ним три часа беседовали на русском, но это нормальная практика, потому что большинство поступающих в легион на французском не говорят, и к тебе в качестве гестаповца отправляют человека из твоей страны или человека, чей родной язык такой же, как и твой. Ну а после всех этих тестов и проверок ты попадешь на «ферму» (так у них называется учебная часть, в которой из тебя уже и делают легионера).

— Нет, такого нет. Но есть определённые моменты. Как бы грубо и плохо это не звучало, но за время службы в легионе я в какой-то мере стал расистом, потому что здесь очень много чёрных приезжих, которые тоже поступают на службу в легион. Им везёт только в том, что у многих из них родной язык — французский, и в этом им гораздо проще. Плюс многие из них физически очень развиты, но при этом у большинства из них в головах ничего нет — некоторые даже школу не закончили, но для армии это нормально. Они не спорят с офицерами, а идут в выполняют любой приказ. Но при этом внутри части они ничего не делают и не работают. Работают там только русскоязычные, которых в легионе сейчас очень много. Большая часть — это украинцы, потом молдаване, белорусы и русские (их меньше всего). При этом на родном языке внутри казармы и в целом говорить нельзя. За это наказывают. Среди наказаний — отжимания, бег, подтягивания.

— Там ты вроде как уже с подписанным контрактом и в форме, но это по-прежнему ничего не значит. Отказать могут в любой момент. Во-первых, даже после серии бесконечных тестов на предыдущем этапе здесь за тобой тоже продолжают наблюдать. Например, если ты весь такой классный человек-лидер, ходишь по казарме, вокруг тебя всегда люди — ты не пройдёшь в легион, потому что такие солдаты не нужны. Со мной вместе поступали здоровенные дядьки из Украины, России — бывшие ОМОНовцы — и все не прошли, потому что контролировать опытных силовиков-военных невозможно и плюс обучают тому, что нужно, уже на месте. Ну и на «ферме» ты в постоянном стрессе из-за постоянных учений. Ты не ешь, не спишь. Всегда только спорт, тренировки и так далее. Многие отсеиваются на этом этапе, потому что тяжело не только морально, но и физически.

— Да, чистая. Ещё на самом первом этапе у тебя забирают все личные вещи, включая телефон и банковские карты. Причём не просто забирают. Тебе дают ножницы, и ты сам должен уничтожить сим-карту, кредитку. Потом ты получаешь удостоверение на чужое (выдуманное имя) с новой датой рождения, с местом рождения и всем остальным. И тебе не вернут твои настоящие документы, пока ты не пройдёшь все абсолютно проверки, и они сами не убедятся в том, что ты именно тот, за кого себя выдаёшь (это уже после окончания учебки). Связаться с родными дают возможность после первого месяца учебки, но телефон вернут только в конце.

— Платить, то есть начислять зарплату начинают в принципе сразу — с учебки — карточку получаешь примерно через полтора месяца. Распоряжаться деньгами ты можешь как угодно. Никто за этим не следит и деньги не отбирает. Всё это твоё. Но надо понимать, что из зарплаты вычитают какие-то обязательные сборы, медицинскую страховку. Но тех, кто считает, что в легион идут за деньгами — разочарую. Я не буду называть конкретные суммы, потому что они всё же отличаются в зависимости от части и участия в различных операциях, но это не те суммы, за которые стоит добровольно служить в армии, а ещё и иметь возможность потерять здоровье или жизнь. Совершенно не те. Такие же деньги можно зарабатывать и на Родине.

— Конечно. Рабочие дни с понедельника по пятницу, естественно с корректировкой на командировки и задания. Но когда ты уже из учебки попал в часть — субботы и воскресенье — твоё личное время, и никто не следит, где ты его проводишь. В свои выходные ты можешь уходить из части, кататься по Франции и посещать любые места (кстати, по удостоверению легионера предоставляются большие скидки на местные поезда), встречаться с друзьями, отдыхать, делать всё, что угодно. В учебке выходных нет, ну может пару дней за четыре месяца. Отпуск у легионера — 45 дней, в которые не входят выходные и праздничные дни, то есть фактически он ещё больше, но отгулять его целиком практически невозможно в силу того, что всё же это армия.

— Абсолютно всю.

— Да, конечно. Есть такие, кто приезжает накопить денег и годами не выходит из казармы просто так. Питание — это даже не знаю с чем сравнить. Еда есть всегда, она вкусная, её много. Завтраки, обеды, ужины — это всегда большой выбор блюд. Комната в казарме рассчитана на четверых обычно. В выходные из неё никто не выгоняет. Официально запрещено, но можно подать рапорт и спросить разрешение. Всё равно у многих есть телевизоры, приставки и прочие штуки, но если найдёт проверка — могут наказать.

— Полностью! Причём это доходит иногда до абсурда, когда на тебя начинаются обижаться и не отпускают, пока ты не выпьешь. Часть — это очень много солдат. Постоянно у кого-то дни рождений, свадьбы или что-то такое. Алкоголь есть всегда. Если хочется выпить — выпей. А сколько ты выпьешь, уже зависит от человека. Я, например, не увлекаюсь во время службы, потому что выпил ты или нет, но выполнять задания надо…

— Никак. Я понимаю, что геи среди солдат есть, но они это тщательно скрывают. Вокруг части толерантность, но внутри открытые представители ЛГБТ просто не выживут.

— Минусы. Ну, самый главный и существенный, по моему мнению, — это армия. И нравится в ней может ну только если каким-то фанатикам. Ну и деньги — вернусь к тому, что их не платят много. Теперь плюсы. Есть один и опять главный — возможность получить гражданство Франции или хотя бы вид на жительство.

— Я уже отслужил первый пятилетний контракт (первый всегда на пять лет) и подписал второй контракт на год. Планирую уйти, когда получу французский паспорт. Дольше оставаться там я смысла не вижу и не хочу. Но в целом я выйду оттуда абсолютно другим человеком. Не таким, каким был раньше. Это настоящая школа жизни, которая учит смотреть по-другому на многие вещи. И после службы там на что-то смотришь гораздо проще и относишься ко всему легче. Я из тех, кто руководствуется правилом: всё, что ни делается, — делается к лучшему.