Рейтинги Подарки

или зарегистрироваться

Ещё

Проект «Дома и люди». Глава 2. «Улица Чехова, 7»

13 июня 2022 в 14:44

В Витебске полностью снесли или до неузнаваемости изменили реконструкцией много примечательных зданий. Дома на улицах Чехова, 7; Калинина, 2; Ленина, 3б; Путна, 5; Титова, 1 и 3; проспекте Фрунзе, 84 — только некоторые примеры. Другие старинные здания, как например, на Комсомольской, 28, собираются возродить. Но пока на это найдут деньги, красивейший дом разрушается на глазах.

Дома — как и люди: у каждого своя биография, свой характер, своя судьба. И здания живы, пока жива память о них.

В проекте портала Vitebsk.biz «Дома и люди» своими воспоминаниями, живыми подробностями о том времени, когда эти дома существовали и были неповторимой частичкой витебской истории, с нами делятся их бывшие жители.

Несколько историй из этой серии у нас уже есть. Но мы будем благодарны, если горожане помогут нам с поиском новых героев. Если вы жили в домах в Витебске, которые снесли или значительно перестроили, или знаете людей, кто там когда-то жил, пожалуйста, пишите в редакцию: help@vitebsk.biz.

Сегодня мы расскажем историю дома №7 на улице Чехова со слов его бывшей жительницы Адели Арумян.

Май 2020 года, начало реконструкции дома на Чехова, 7. Фото: Сергей Серебро

Съемки фильма «Шагал – Малевич» (режиссер Александр Митта) в Витебске в 2012 году. На снимке виден двор домов на Чехова, 9 и Суворова, 29. Фото: Сергей Серебро

Двор домов №№ 7, 7а, 9 на улице Чехова. Октябрь 2010 года. Фото: Юрий Шепелев

Справка: Дом №7 на улице Чехова — витебская достопримечательность, памятник архитектуры. Одноэтажный особняк из красного кирпича с двухэтажным флигелем в 1902 году на улице 1-й Ветряной (так тогда называлась улица Чехова) построил купец Шнер Смолянский. После революции он уехал из Витебска. Дом остался сиротой. Но советская власть вскоре нашла ему применение: сдала «в аренду жилтовариществу».

В войну дом не пострадал. В 1947-м его отремонтировали и снова заселили людей.

К 1980-м годам все жильцы выехали. И дореволюционное здание много лет пустовало и разрушалось.

В 2017 году дом выставили на торги. В феврале 2020-го за 36.2 тысячи рублей его купил житель Бешенковичского района — под центр досуга. И уже в мае начал реконструкцию: дом лишился крыши. А в ноябре у него разобрали внутренние перегородки и торцевую стену — со стороны кинотеатра «Мир». Журналистам пояснили, что это «противоаварийные меры».

Сейчас дом представляет собой коробку без крыши. Правда, пристроили разрушенную стену со стороны кинотеатра.

«Скорее всего, это жилье маме предоставил мединститут»

Для кого-то это здание — осколок витебского прошлого, красивый и печальный. А для Адели Арумян — дом детства и юности. Она прожила здесь 20 лет — с рождения и до переезда в 1967 году в другую квартиру.

Аделе Артаваздовне — 75 лет. У нее — взрослый сын, две внучки. Женщина 35 лет отработала на скорой помощи, позже — в разных медучреждениях Витебска и Лиозно. На пенсию вышла в 68 лет.

Родители Адели Арумян — Софья Гауберг и Артавазд Арумян. Фото: семейный архив

Семья Арумянов, 1954 год. Фото: семейный архив

Аделя родилась в интернациональной семье. Отец, Артавазд Осипович Арумян, — армянин. Мама, Софья Павловна Гауберг, — еврейка.

—

Папа — из карабахских армян, родился в Шуше. Этот азербайджанский город славится богатой культурой: литературой, музыкой, архитектурой. Но учился он в столице Армении — Ереване. Стал юристом. В войну служил следователем в Смерше. На фронте познакомился с мамой.

Она — родом из Витебска, окончила здесь мединститут. Была начальником госпиталя, майором медслужбы. Прошла всю войну, Победу встретила в Берлине. После войны родители поехали на родину отца, но мама не смогла там жить: не переносила жару. А мединститут в Витебске тогда искал сотрудников, и маму пригласили сюда на работу. И молодая семья выбрала своим домом Беларусь.

В Витебске Артавазд и Софья поселились на Чехова, 7. «Скорее всего, это жилье маме предоставил мединститут», — предполагает Аделя.

Студенты 1 курса Витебского мединститута, 1947 год. В первом ряду четвёртая справа— преподаватель Софья Гауберг. Фото: семейный архив

— Мама преподавала в мединституте анатомию, позже заведовала лабораторией в инфекционной больнице. А папа много лет работал юрисконсультом в облисполкоме, потом перешел в горпищеторг.

Сестры Лариса (слева) и Аделя Арумяны. Приблизительно 1954−1955 годы. Фото: семейный архив

В 1947 году у супругов родилась Аделя, а через пять лет — вторая дочка, Лариса.

«В доме жили три семьи»

Аделя Артаваздовна вспоминает, что в доме было три квартиры — по две комнаты в каждой.

По соседству с Арумянами жили семьи Куцаковых и Загудаевых.

Дом выглядел не так, каким его помнят молодые витебляне. В 1940-1960-х здесь было два входа. Парадный — с улицы Чехова.

—

Его украшали две красивые колонны. Ступаешь на небольшое крылечко, заходишь в маленький коридорчик. А за ним — вторая дверь, и от нее, направо, — наши комнаты.

В нашей семье было шесть человек: папа, мама, я, Лариса, а также мамина родня: ее тетя Рахиль и мачеха Этя. Мы занимали две проходные комнаты: в одной жили мы с родителями, во второй — родственницы. От парадного входа три первых окна были нашими. А в квартире прямо жила семья Куцаковых: тетя Аня с дочками Зиной и Людой. У девочек был отчим, а Анна, помню, работала на обувной фабрике.

Тётя Рахиль с Ларисой и Аделей. Примерно 1954-1955 годы. Фото: семейный архив

Второй вход был со двора.

— В той квартире жили Загудаевы: дядя Саша, тетя Нина, их дети Оля и Галя. Нина работала в связи, кажется, в этой же сфере трудился и ее муж.

На три семьи было две кухни. Одну делили Арумяны и Куцаковы. Загудаевым повезло больше: у них была отдельная кухонька.

В доме было печное отопление.

—

Дрова выписывали в гортопе. Отец приносил их из сарая во дворе, и кто-то из взрослых топил печку. Это был бурак, покрашенный серебряной краской. В нем даже готовили! Например, тейгелы (так в Витебске называют еврейскую сладость тейглах. — Прим. Vitebsk.biz).

Из теста делают маленькие шарики и пекут. Потом складывают их в кастрюлю, добавляют туда мед и проваривают, чтобы выпечка пропиталась сиропом. Затем выкладывают шарики на доску, посыпают орешками и разрезают на порции. Это бесподобно вкусно! — вспоминает Аделя Артаваздовна лакомство из своего послевоенного детства.

«Удобства» находились на улице. «Но папа сделал туалет и в нашем коридорчике», — делится собеседница.

«Фотолаборатория» в коридоре и шашлыки во дворе

Детская память цепко сохранила детали.

— А ещё в этом коридорчике была настоящая фотолаборатория! Папа хорошо фотографировал и обустроил там местечко для работы, гасил свет и печатал снимки. Помню также лестницу, которая вела на большой чердак. Там хранили варенье, другие припасы. А однажды ночью я упала в кадку с квашеной капустой! — смеется Аделя. — Так любила читать, что засиживалась за книгами за полночь. И как-то дочиталась до такой степени, что свалилась от усталости. Родные услышали шум, выбежали в коридор — а я сплю в бочке!

Училась Аделя в СШ №10.

—

Это была одна из самых престижных школ в Витебске. Там учились дети партийных работников, руководителей разных предприятий. В школе была очень хорошая библиотека. Много книг покупали и мои родители. Я запоем читала Мопассана, Дюма, Золя.

Училась также в музыкальной школе. Четыре года была блестящей ученицей. Но потом любовь к литературе победила любовь к музыке. И я хитрила: поставлю на пианино ноты, а под них — книгу. Делаю вид, что занимаюсь, а сама ноты отодвину и читаю. Было у меня и одно необычное увлечение: мама принесла домой микроскоп, и он стал моей любимой игрушкой. Я набирала воду из лужи, приносила домой и рассматривала в ней всяких «инфузорий».

Софья Гауберг на загородном отдыхе. Рядом стоит «Москвич» её мужа. Фото: семейный архив

Рядом с домом находился гараж: «Там стоял папин «Москвич» — маленький, из первых моделей».

Во дворе, за гаражом, Аделин отец раскладывал костер и готовил шашлыки.

—

На шашлычок приходили друзья. Наша семья была гостеприимная. У нас часто собирались коллеги родителей. Мама и тетя играли для них на пианино. Не буду скромничать, родители относились к «витебскому бомонду». Город возрождался после войны, сюда возвращались люди, предприятия искали себе хороших специалистов и приглашали их из разных мест. Горожане не только много работали, но и старались хорошо отдохнуть.

А главным развлечением в Витебске в те годы был кинотеатр «Спартак». Каждую неделю там показывали премьеру. На показ собиралась компания: мама с папой, главный архитектор города с женой, главврач инфекционной больницы с мужем и другие видные люди. К слову, самый известный одноклассник мамы — композитор Марк Фрадкин. Когда он приезжал в Витебск, то приходил к нам в гости. Были даже ноты, которые Фрадкин подписал для мамы и ее тети: «Дорогим Сонечке и Рахили от автора». Но после переезда в другую квартиру они, к сожалению, потерялись.

Улица Чехова, 1960-е годы, уже после открытия кинотеатра «Мир». У дома №7 — колонны у парадного входа и крыльцо, на котором сидит женщина. Позже дверь заложили, и на месте парадного входа появилось окно. Фото: семейный архив

Панорама улицы Чехова, 2011 год. На снимке видно, что дом №7 изменился: вместо двери — уже окно. Одна колонна наполовину разбита. Фото: Юрий Шепелев

На фото слева: улица Чехова, 1960-е годы, уже после открытия кинотеатра «Мир». У дома №7 — колонны у парадного входа и крыльцо. Позже дверь заложили, и там появилось окно. Фото: семейный архив. На снимке справа: улица Чехова в 2011 году. Фото: Юрий Шепелев

Там, где сейчас «Мир», по воспоминаниям Адели Арумян, находилась автобаза: «Потом ее убрали, и начали строить кинотеатр». Открыли «Мир» на Чехова, 3 в 1961 году.

Трамвай на улице Ленина и овощной склад в Николаевском соборе

В Аделином детстве по улице Ленина ходили трамваи:

— Остановка была на углу улиц Ленина и Чехова, трамвай шел в город от Смоленского рынка, билет стоил 5 копеек. И благодаря этому транспорту я помню день похорон Сталина. В тот день мы с сестренкой провожали маму на работу. Она села в трамвай, а я держу Ларису за руку и кричу: «Мамочка, до свидания!». А какая-то тетка говорит мне: «Что ты кричишь? Сегодня такой траурный день: умер товарищ Сталин». И это мне так врезалось в память!

Аделя с мамой возле театра (теперь филармония). 1960 год. Фото: семейный архив

Став немного старше, Аделя ездила на трамвае к маме на работу. Женщина с теплом в голосе вспоминает, каким был послевоенный Витебск.

— В Николаевском соборе, помню, был большой овощной склад. (После войны в храме размещался склад отдела социального обеспечения. Собор взорвали в 1957 году. — Прим. Vitebsk.biz). Там стояли плетеные корзины с капустой, морковкой, свеклой. И когда я, маленькая, смотрела вверх — храм казался таким величественным. Поражала его высота! Там, где сейчас «синий дом», находилось большое летнее кафе, со столиками под зонтиками. Мы с родителями ходили туда есть мороженое. А примерно в том месте, где стоит памятник князю Ольгерду, был очень хороший скверик, с фонтаном и скульптурой.

В послевоенном Витебске, по воспоминаниям старожилов, торговцы ходили прямо по домам. Кто-то продавал домашнее молоко, творог, кто-то — овощи со своего огорода. Аделя, например, запомнила, что в дом на Чехова, 7 приносили… овсянку.

— Крупу насыпали в кульки из газеты. Родители ее покупали. Хотя наша семья не бедствовала: папа часто ездил в командировки в Москву и привозил оттуда рис, гречку.

Аделя с дедушкой Павлом Гаубергом. Приблизительно 1948−1949 годы. Фото: семейный архив

«Дом врачей», часовщик Соломон и любимая горка

Аделя вспоминает, что дружила со всеми соседскими детьми. Но вообще жители трех квартир жили довольно обособленно.

—

С соседями мы не ссорились, но каждая семья жила сама по себе. Такого, чтобы, как в той песне, и «рождение справляют, и навеки провожают всем двором», у нас не было. Мои родители больше поддерживали отношения с жителями соседнего дома — на Чехова, 9 (бывший доходный дом, построен в конце ХIХ века. — Прим. Vitebsk.biz).

Он, наверное, самый «киношный» в Витебске. Но вообще его называли «дом врачей»: в нем жило много медиков. Например, на втором этаже там проживала семья Лурье: известный в Витебске гинеколог Гиль Залманович с женой Татьяной Соломоновной, сыном Абрамом — хирургом, и невесткой Раисой, врачом инфекционной больницы. Помню, Татьяна Соломоновна угощала меня вкусными конфетами «барбарисками».

А в одноэтажном домике на Суворова, 31 жил часовщик Соломон.

— Он учил меня играть в карты, — смеется Аделя. — К нему на каникулы часто приезжала внучка Рита из Москвы. Мы с ней дружили.

В здании XIX века через дорогу — на Суворова, 44/11 — размещалось мужское духовное училище. Потом его передали пединституту.

— Горожане ходили туда на выборы. И это всегда был праздник! Проголосовав, люди оставались на концерт, у всех было приподнятое настроение.

Рядом с домом на Чехова, 7 находится парк, где стоит памятник Владимиру Короткевичу. Но память литератора увековечили в 1994 году.

А тогда, в Аделином детстве, здесь была крутая горка, с которой местная ребятня каталась зимой на санках.

— Это была наша самая любимая горка в округе! Мы с нее лихо съезжали и на санках, и на попах! Придешь домой — а лыжный костюм (тогда они были такие теплые, с начесом) весь обледенел. Мама бросит его сушить на печку. В парке была и хорошая лыжня — за нынешним Музеем Миная Шмырева.

«В 20 лет осталась одна, похоронив всех родных»

В доме своего детства Аделя потеряла трех близких людей.

— С 1960 года в нашей семье началась череда смертей. В 8 лет у сестры Ларисы обнаружили острый лейкоз. Она быстро сгорела. Через два года похоронили мамину тетю Рахиль. Прошло еще два года — и умерла мама.

Мачеха матери, Этя, уехала жить к сыну. И в квартире остались Аделя с отцом. Но и его здоровье к этому времени пошатнулось.

— Папа пошел на прием к мэру Евгении Мауриной (председатель Витебского горисполкома в 1963-1968 годах. — Прим. Vitebsk.biz). Объяснил, что уже не в состоянии заготавливать дрова, топить печку. Попросил: может, вы дадите нам с дочкой какое-то другое жилье? И Маурина предложила на выбор: либо дом на улице Доватора, либо на проспекте Фрунзе. Папа выбрал второй вариант. И в 1967 году мы с ним переехали в новый дом. Насколько я знаю, вскоре выехали и соседские семьи: они стояли в очереди на расширение жилья.

Похороны Артавазда Арумяна, 1968 год. Родные и коллеги прощаются с ним возле дома №7 на улице Чехова, хотя за год до смерти он переехал с дочерью в другой район Витебска. Фото: семейный архив

Через год после переезда, в 1968-м, Аделя потеряла и отца.

— Папа пошел к маме на кладбище. Упал — и все… И в 20 лет я осталась одна. Это был третий курс мединститута. Пришлось и учиться, и работать, чтобы как-то обеспечить себя. Было непросто, но я справилась. А память о моих дорогих родителях и сестренке я берегу в своем сердце. Как и память о доме детства.

О том, что это здание — памятник архитектуры, и что ему после войны было уже почти полувека, жильцы, по словам Адели, не знали.

— Об этом никогда не было разговоров. Мы думали: ну дом и дом. О том, что он такой старый, дореволюционный, я узнала недавно, когда появилась информация о его продаже с аукциона.

«Если бы у меня были деньги, купила бы дом»

На дом во время реконструкции — стены без крыши — Аделя не может смотреть без слез.

—

Это же гнездо, родное гнездо… Здесь жила вся моя семья, здесь умерли почти все родные. И это гнездо взяли и разрушили! Щемит сердце, когда я смотрю на все это, — плачет женщина. — А ведь такой дом был — картинка!

Я всегда, когда бываю в этом районе, подхожу к нему. Постою, посмотрю на него и ухожу. Одно время видела, что на окнах висели шторы. Но никакого движения внутри не было, никто там не жил. Узнала, что дом отдали Музею Миная Шмырева (Планировалось, что здесь сделают ремонт и разместят экспозиции и поисковой центр. — Прим. Vitebsk.biz). Но он его никак не использовал. Здание просто стояло и рушилось.

По мнению Адели Арумян, дом мог бы обойтись без такой кардинальной реконструкции:

— Я читала, что все стены были в трещинах, поэтому и затеяли такой ремонт: сняли крышу, убрали одну стену. Но, я думаю, дом можно было сохранить, отреставрировать не разрушая. Если бы у меня были такие деньги, за какие его продавали, я бы его купила. Как особняк для своей семьи.

Аделя Арумян, 1949 год. Девочке 2 года. Фото: семейный архив

…Давным-давно нет крылечка, по которому 70 лет назад маленькая Аделя забегала в дом своего детства. Да и самого дома, в его прежнем виде, уже почти нет. И время посеребрило волосы нашей героини. Но она и сегодня живо видит такую картину:

— Мы с соседскими девчонками выглядываем из-за парадной двери нашего дома и наблюдаем за тем, что происходит на нашей улице.

…Время можно повернуть вспять. Если есть кому помнить.

Автор: Татьяна Матвеева

×××

Рассказ про дореволюционный дом №35а на улице Ленина читайте здесь.

Нашли опечатку? Выделите фрагмент текста с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter.