В школах Беларуси работают более 250 тысяч педагогов. Среди них немалое количество молодых специалистов. Только в 2013 году в Витебской области пополнили ряды молодых педагогов около 720 человек, а в 2012 — 580 молодых специалистов приступили к работе в области образования. Следовательно, количество выпускников высших педагогических заведений неуклонно растёт.
Но довольны ли молодые специалисты своим местом работы? Сколько зарабатывают и планируют ли оставаться в школах и садах? На эти вопросы я попытался ответить в своём материале.
Первая моя собеседница — Оксана Косенкова, преподаватель английского языка УО «Средняя школа №15 г. Витебска», с которой мы встретились в центре города на улице Суворова. Она приветливо улыбнулась мне и указала на соседнее кафе. Разместившись за столиком и заказав по чашке кофе, мы начали беседовать.
Подписка по 115 000 белорусских рублей раз в 3 месяца, в фонды и «Красный Крест» по 10 000 где-то раз в полгода, в БРСМ вот до декабря этого месяца 25 000, а после декабря уже 40 000, но это хотя бы только один раз год. Ещё я приобрела 5 лотерейных билетов по 10 000 за штуку, а выиграла только 10 000.
Доплата у нас молодому специалисту всего 260 000, плюс ещё 40 000 на методическую литературу перечисляется, а получается, что эти деньги как раз на это всё и уходят. Чтобы денег побольше получалось, я себе сверх своих 1,5 ставок (1 ставка = 20 рабочих часов в неделю — прим. автора) факультативы беру, в прошлом году и классное руководство…
С уже бывшим педагогом-организатором УО «Гимназия №4 г. Витебска» — Дианой Цымбал — мы встретились ближе к вечеру на окраине города после её новой работы. Диана оказалось очень позитивной и разговорчивой девушкой, за время всей прогулки говорила больше она, а я старался не перебивать.
Отработала я в гимназии своих 2 года и с удовольствием оттуда уволилась. Зарплата не поднималась выше 3 000 000 белорусских рублей (≈ $ 279 — прим. ред.), а у меня были ещё дополнительные часы как у учителя музыки и 6 часов факультативов в неделю. Это не работа, а пытка какая-то.
Наверное, главной моей обязанностью было «выбивать» из моих коллег деньги на подписку, лотереи всякие и билеты на футбол. Да, именно на футбол, я не шучу! Сопротивлялись все постоянно, но всегда на всё сдавали. Это через такие унижения приходилось проходить, ведь это я не себе деньги собирала! А столько мероприятий проводила вместе с завучем по воспитательной работе — не сосчитать, а премия только 600 000 и никаких доплат.
Было раз такое, что за свой счёт на такси везли аппаратуру в какой-то двор на улице Титова, там её сами подключали и ученики из нашей гимназии давали концерт пустому двору. Никто даже из окон не высунулся! Разве надо было туда ехать, когда с тем же успехом можно было бы в актовом зале то же самое устроить? Потом постоянно шептания за спиной, коллектив совершенно недружный… Такая бумажная волокита тоже; все постоянно боятся каких-то проверок, а никто не проверяет… Это я имела на всё свое мнение, а все остальные только жаловались и молча продолжали работать. Школа как трясина, мне кажется: там учителя столько лет работают, постоянно говорят о том, что все плохо, но остаются, потому что идти им некуда.
Мы попрощались с Дианой, а на следующий день я встретился с Рустамом Фёдоровым, бывшим преподавателем английского языка УО «Гимназия №6 г. Витебска», у которого совершенно иная история. После года распределения Рустама уволили из гимназии.
Видимо, руководство гимназии сплотилось в какую-то коалицию, враждебную всему непонятному им. Вероятно, они привыкли к тому, что у них в гимназии работают только женщины, которые ничему не сопротивляются, которые всё беспрекословно выполняют…
Изначально никаких конфликтов не было, я спокойно работал за 3 000 000 белорусских рублей (≈ $ 279 — прим. ред.), общался только со свой одногруппницей из университета, с которой мне посчастливилось работать бок о бок в одной гимназии.
А затем я заметил, что коллеги начали шушукаться за моей спиной, в прямом смысле обсуждать. Завуч стала постоянно наведываться ко мне с проверкой на уроки. В основном без предупреждения. Хотела где-то найти повод, чтобы сделать выговор или наказать копейкой. После моей небольшой ошибки в заполнении отчётной документации директор гимназии собрал у себя в кабинете всех завучей и принялся меня вычитывать на повышенных тонах. А я не промолчал и достаточно жёстко ответил ему, что я не мальчик и кричать на меня не надо. После этого меня начали вычитывать за любую провинность, даже за то, что я на больничном часто бывал.
В итоге коллектив весь в гимназии сплотился, но уже против меня. А я не выдержал. Работать я там уже не мог. Это был вполне осознанный шаг, ведь я понимал, что у меня распределение, и у нас в стране за «неотработку» надо заплатить. Уволить меня добровольно никто не мог, поэтому я просто перестал ходить на работу.
Я пожелал Рустаму удачи и попрощался.
Подведя итог этих трёх бесед, можно сказать, что работа преподавателем в Витебске оплачивается довольно невысоко. Молодые специалисты не имеют устойчивой почвы под ногами, чтобы работать в школах на протяжении бо́льшего времени, чем просто «отработка» по распределению. Все, кто принял участие в интервью, прямо говорят о том, что не очень хотят строить профессиональную карьеру педагогов. Но откуда же тогда взяться новым профессиональным кадрам?
Автор: Вячеслав Витковский
Фото: Вячеслав Витковский
Нашли опечатку? Выделите фрагмент текста с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter. Хотите поделиться тем, что произошло в Витебске? Напишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро.