«Я выросла в детском доме» — история украденного детства

Психологи говорят, что ребенок — это чистый лист бумаги. Первые записи на нём делают родители и семья. Но если их нет? Если они исчезли, а ребенок оказался в детском доме? Что становится с такими «листиками»? История нашей героини о том, как она сама стала заполнять свой «лист»…

С Танюшкой мы познакомились, когда нам было по 17 лет. Скромная, красивая и нежная, студентка первого курса. Именно тогда я узнала, что Таня выросла в детском доме. Прошли годы, нам по 34, с экрана монитора смотрит на меня улыбчивая девушка, глаза сияют… Сегодня Таня воспитывает сына, любящая и заботливая мать, у нее крепкий и счастливый брак, профессия, о которой мечтала с детства.

История Тани

Мне было 7 лет, когда нас с тремя сестрами забрали из семьи. Родители пили, но не всегда…

«Мы часто ночевали у соседей, знакомых, приходилось даже в хлеву спать».

Помню, дома бывали и праздники, мама вкусно готовила, отлично шила, была хорошей хозяйкой. Закончила техникум с красным дипломом. Папа был очень рукастым, сам дом построил, баню. Любил выжигать по дереву, вечно что-то мастерил, с ним было весело и интересно.

А потом что-то пошло не так, не могу объяснить, не знаю причин, почему родители стали пить… Дома начались ссоры, скандалы. Мы часто ночевали у соседей, знакомых, приходилось даже в хлеву спать. Сами топили печь, готовили еду, смотрели за младшей сестренкой, ей тогда было 3 годика. Когда мама уходила в запой, мы ходили за нее на ферму, чтобы она не потеряла работу. Приходилось идти за 5 километров, через лес рано утром. Дома было большое хозяйство: корова, куры, кролики. Мы всегда помогали родителям, а иногда и за них приходилось все делать.

Как-то зимой родители страшно запили, а мы смотрели за Викой, младшей сестренкой, пропускали школу, и учительница забила тревогу. Приехали милиционеры, женщина из социальной опеки. Мы поняли, что нас забирают. Мы не плакали, а голосили. Маленькие, но уже тогда осознали весь масштаб трагедии и разлуки с домом. Родители в этот момент были выпившие.

Сначала нас поместили в больницу, там мы провели три месяца. Персонал к нам относился очень хорошо, нас жалели, подкармливали вкусняшками, медсестры на выходные забирали нас домой — и это было счастье, покинуть на время больничные стены.

«За все это время мама нас навестила 2 раза, и оба раза она была выпившая».

Спустя три месяца за нами приехала машина. Вика с нами не поехала, её удочерили. Но нам об этом не сказали, мол, позже привезут. Спустя годы мы нашли ее, сейчас общаемся. Но тогда мы жутко без нее скучали.

Жизнь в доме-интернате

Так мы попали в интернат «Асвея», его сейчас закрыли, к счастью. Об этом времени я не хочу вспоминать, тяжелейшие условия, жуткая адаптация. Нам повезло: через год мы попали в детский дом «Большие Лётцы». Самые теплые и светлые воспоминания, замечательные воспитатели, директор. Нас окружали любовью и заботой, устраивали праздники, дискотеки. К нам очень хорошо относились. Там у меня появилась «итальянская семья», 8 лет подряд я ездила к новым своим родителям. Они хотели меня удочерить, но в Беларуси были мои сестры, моя настоящая семья, поэтому я отказалась. С сестрами у меня до сих пор очень теплые и близкие отношения.

«Иногда я пересматриваю старые фото и тихонько плачу...»

Когда я была в 4 классе, приехал старший брат и сказал, что сейчас мы поедем домой, к маме. Как же мое сердечко трепетало от счастья и радости. Одна мысль была: «Домой, к маме! Ура! Домой!»…

Оказалось, нас везли на похороны…Точной причины смерти я не знаю. 11 января было 24 года, как мамы не стало. Была еще совсем молодая женщина. У меня сохранилась открытка от мамочки… Иногда я пересматриваю старые фото и тихонько плачу, хожу в церковь и молюсь за души своих родителей.

Следующим потрясением было, когда сестры поступили после 9-го класса в техникум. Я осталась в детском доме одна… Как будто оторвали часть меня, было очень больно и одиноко. Они навещали, писали письма, даже высылали деньги. Но на душе было такое опустошение, чувство покинутости и ненужности.

Я закончила 11 классов, мой «итальянский папа» приехал на мой выпускной, купил мне шикарное платье, туфли. Я чувствовала себя настоящей принцессой, в тот момент я была счастлива. К слову, мои одноклассники никогда не высмеивали нас, детдомовских, мы были очень дружны. Со многими до сих пор общаемся.

«Мы стояли с сестрами и рыдали, потому что остались совсем одни».

Потом началась подготовка к поступлению. Я с детства мечтала работать с маленькими детками, дарить им свою любовь, поэтому выбрала профессию логопеда. И тут новое потрясение: умер отец, ему было всего 39 лет. Я вышла после сдачи последнего ЦТ, счастливая, что все сдала, можно насладиться отдыхом и летом, а пришлось ехать на похороны. Мы стояли с сестрами и рыдали, потому что остались совсем одни.

Я поступила в университет, началась новая студенческая жизнь. Потом отработка в школе. Через свою подругу я познакомилась с Сашей, мы год общались по интернету, а потом он позвал меня к себе. Так я оказалась на Камчатке. Мы прожили там счастливых 8 лет, конечно, бывали и трудности, но мы все преодолели. Сейчас мы живем в Казани. Моя гордость — это мой сын! Я всегда смогу дать ему огромную материнскую любовь, которой не было у меня. И я не понимаю, как можно отказаться от своих детей, променять их на алкоголь и лишить детства. Сыну я стараюсь дать то, чего сама была лишена: любовь, поддержка и забота.

Автор: Анна Соловьёва

Нашли опечатку? Выделите фрагмент текста с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter.