В чем выражается акушерское насилие, или Как я рожала в третьем роддоме в третий раз

Существует такой термин «акушерское насилие». Это грубое отношение персонала по отношению к роженице, несогласованные с ней действия в плане медицинских процедур и прочие правонарушения, связанные с профессиональной медицинской и человеческой этикой.

Окошко в родильном отделении третьего роддома. Фото автора

Сегодня будет история о том, как я в третий раз рожала в третьем роддоме нашего города, какое там сегодня отношение к роженицам и чего ожидать, если придется туда ехать. Погнали.

…Итак, мой час икс подходил, намеченная дата родов приближалась, и меня немного потряхивало от нервов. Одно успокаивало – у меня будет мой третий роддом, куда я намерена была ехать, как в дом отдыха. Оба прошлых раза здесь были прекрасные:  врачи очень хорошие, обращались хорошо, не грубили, не хамили и ничем меня не стимулировали для ускорения родового процесса. А что ремонта тут нет со времен царя Гороха – это да, однако несколько дней ради такого события, как рождение ребенка, можно перетерпеть.

...В тот день схватки то начинались, то прекращались, интервал между ними становился все меньше, и отдых уже не помогал. Ночью интервал между схватками стал уже менее трех минут. Я вызвала скорую помощь и поколесила в «тройку».

Как оказалось, в роддоме все встало с ног на голову. На первом этаже раньше была обсервация, а теперь родильное отделение. Дежурили в эту ночь две женщины-врача, одну из которых я помнила: она работала при Светлане Анатольевне Гневко – заведующей обсервации, которая была со мной так внимательна и добра в прошлый раз. Вторую я с прошлого раза не помнила, но она была весьма деликатна при осмотре и по-доброму улыбалась, корректно отвечала на мои вопросы. Я немного воспрянула духом – как оказалось, преждевременно.

Сначала все шло обычно: заполнение карточки, взвешивание, осмотр на кресле, клизмы и прочие неприятности. К тому же, целый день тренировочных, болезненных в этот раз почему-то схваток, истощили меня. Я измоталась за день, а боль только нарастала, и я уже мечтала, скорее бы уже мне родить.

После того, как закончились мыльно-рыльные процедуры, я записала тоны – это такая процедура, где на живот приспосабливается датчик, считывая сердцебиение ребенка и выдавая бумажную непонятную простому смертному писанину, наподобие кардиограммы. Затем медсестра проводила меня в родовое отделение, где я поинтересовалась, мол, а можно ли будет сделать эпидуральную анестезию, если будет необходимость?

Справка для тех, кто если не в курсе. Эпидуральная анастезия – это анестетик, который вводится в эпидуральное пространство, расположенное под твердой мозговой оболочкой спинного мозга. Иными словами, укол в спину, после которого не чувствуется боль от схваток, и можно передохнуть и набраться сил перед процессом рождения ребенка.

В первых родах эпидуралку мне предлагали сами врачи. Тогда я отказалась. Во вторых родах мне тоже сразу сказали, что эпидуралке быть, если я того хочу, но пусть схватки станут действительно сильными, тогда мне все обязательно вколят. Мне в тот раз повезло – схватки сильными так и не стали, и я родила, ни разу не закричав. В этот же раз медсестра уклончиво ответила, что этот вопрос решать доктору, она ничего не знает. Что ж, окей.

Прошло несколько часов после того, как я легла в родовое и мне подключили датчик схваток. Пока все было терпимо: я время от времени писала мужу, который волновался и дома и даже делала селфи между схватками. После очередного осмотра на кресле выяснилось, что схватки все это время были… ложными.  Они шли уже почти сутки с минимальными для них интервалами. То есть практически каждые 5-3-2 минуты. Я пипец как расстроилась таким раскладом, совсем мне не улыбалось идти в обычную палату и мучиться еще неизвестно сколько, поэтому обрадовалась, когда врач решила проколоть мне пузырь.

Датчик схваток и сердечных сокращений малыша. Фото автора

После этого процесс пошел интенсивнее. Когда схватки стали еще сильнее, я спросила у врача, сделают ли они эпидуралку, когда станет невозможно терпеть. Врач как-то уклончиво ответила, мол, «посмотрим», и это «посмотрим» больше казалось похожим на «нет». Но я пока терпела, сжав зубы, и ждала часа икс.

Еще через некоторое время выяснилось, что шейка не раскрывается абсолютно. Шейка должна была раскрыться для того, чтобы я могла родить ребенка – чтобы он вышел через родовые пути, но «ход» был практически полностью закрыт. Не знаю, что делают в таких случаях – наверное, просто ждут. Мне сказали, что единственным выходом будет поставить мне окситоцин. Это такой гормон, который капают для стимуляции родов. И боль при этом во время схваток начинается адская, и сколько часов ее терпеть – одному богу известно. Боль, примерно, как если, наверное, кости ломать. Не знаю, с чем сравнить. Как если несколько зубов одновременно депульпировать без анестезии.

Мне ставили окситоцин в первых родах, и как я вообще выжила, я не понимаю все эти семь лет. Ни разу при обычных, «собственных» схватках у меня не было такой нечеловеческой боли.

Я спросила, как бы обойтись без окситоцина и стала вновь просить эпидуралку, коль уж придется снова терпеть эту адскую капельницу, на что мне уже вполне четко ответили, что «окситоцин необходим, без него ты не родишь, а вот эпидуральную анестезию мы не ставим никому, она вредна ребенку» Шта?! Впоследствии я перелопатила весь интернет,  и пришла к выводу, что вред ребенку во время ЭА - миф, хотя, как понимаете, аллергия и анафилаксия может случиться и на клубнику. 

Врач сказала, мол, «начнутся роды, а шейка не готова, и что тогда?» И так как я не знала, что тогда, а медицинского образования у меня нет, чтобы поспорить. Конечно, я согласилась на окситоцин и на то, что мне придется подохнуть на этой койке еще раз: мои настоятельные просьбы все же сделать эпидуралку врача не волновали – она продолжала твердить, что «она тебе не понадобится, поставим окситоцин и сразу родишь». Общалась я с той женщиной-врачом, которую помнила еще со вторых родов при Гневко. Я уточнила, почему раньше в этом самом роддоме можно было спокойно попросить эпидуралку, когда лезешь на стену, и тебе ее давали? Врач сделала вид, что не слышит вопроса.

Штош, мне поставили окситоцин, и начался ад и черти. Больше не орать уже было не возможно. Никаких фитболов здесь, конечно, не было, разрешалось только встать и пройтись круг по коридору с капельницей в руке. От боли стоять было невозможно, но все-таки на ногах боль переносилась немного легче, чем в горизонтальном положении. В один момент я так не дошла до кровати, когда началась схватка, и от сильной боли села на пол и не смогла встать. Медсестра, которая сидела в палате, небрежно сказала вошедшему врачу: «Да она притворяется». Мне помогли лечь на кровать, однако боль не отпускала, и я кусала руки и подушку, чтобы стало немного легче. Медсестра сидела и зудела над головой, как комар: «не крутите вы головой, не ерзайте, не кусайте руки, лягте вы тихо…» В какой-то момент захотелось взорнуть: «Иди ты на.. отсюда», но медсестра была совсем еще зеленая, ну прикрикну я на нее, ну заткнется, а толку, меньше больно от этого не станет. Да и все равно мне было на нее, мне было настолько плохо, что я только думала, сколько часов это продлится, и вынесу ли я еще одну такую схватку, оставшись в сознании.

Когда врач в очередной раз пришла проверить шейку, я уже взмолилась, чтобы мне дали эту чертову эпидуралку. На что она мне ответила: «Не выдумывай, через пару часов родишь». Для меня в тот момент пара часов была, как пара дней. Я поняла, что помощи в этом учреждении ждать не откуда. Боль нарастала. Я уже орала, не сдерживаясь, потому что сдержаться не могла никак.

В какой-то момент в палату зашел какой-то мужик-врач с возмущенным криком: «Кто это тут так орет?!» Врач кивнула на меня, вот, мол, смотрите - видите, как она плохо ведет себя. «Это наша или с улицы?» - поинтересовался дохтур.

«С улицы» - ответила врач таким тоном, как будто бы что с меня взять, раз я такая. С улицы значило то, что я приехала на роды сама, а не легла заранее. Но, наверное, такое деление рожениц на классы существует для того, чтобы женщина почувствовала свою ущербность, что ее подобрали и ее рожают, болезную. Ага, щас.

«Дайте воды» - в сотый раз бесполезно попросила я. Во рту пересохло, как в пустыне, до кашля, а пить не разрешали.

Врач взял мою кружку, подошел к раковине, налил целую кружку ледяной воды, и… вылил мне ее на голову. И на мой телефон, который лежал на кровати (пока схватки были лайтовые, я писала мужу, чтобы не волновался).

Я чуть не захлебнулась. Но уже в следующую минуту я заорала в ответ так, что все мои предыдущие крики, наверное, были не в счет. До сих пор с себя удивляюсь, что не матом. Было бы весомее.

Врачиха испуганно стала меня гладить, мол, «тише-тише, это доктор, он просто хотел привести тебя в чувство, он ничего плохого не хотел…». На что я заорала на этого самого доктора, что я сама приведу его в чувство, дайте мне только родить и встать. Он злобно заорал в ответ, чтобы я заткнулась. Но от окситоционовой боли, его выходок и вообще всего творящегося вокруг звездеца и я заорала в ответ с такой злостью, что агрессивный представитель мужского пола, наконец, понял, что меня он не то что не запугает, а создаст себе серьезный головняк, и я не тот человек, которого надо было топить. Он приутих, и стал разговаривать уже вежливо, но мне плевать было на его разговоры, и что они вообще там болтали. Этот эпизод выдрал из меня ошметки последних сил, и я уже вообще перестала реагировать на то, что происходило извне, остались только я и боль.

Шейку мне открывали вручную. Неприятных ощущений от этой процедуры я уже не чувствовала, хотя вроде должна была. Но их не было: только окситоциновые схватки, только хард-кор.

Впрочем, через некоторое время начались потуги. Я ждала этого, как манны небесной и не верила, что это когда-то случится. Я перебралась буквой зю в род зал, влезла на кресло и родила. Это было дичайшее облегчение, и это мое «облегчение» заорало мамиными децибелами на все лады, чуть только высунулось целиком, а из глаз моих покатились слезы. Господи, спасибо. Все случилось, все хорошо.

Родзал. Фото автора

После родов мне принесли подкрепить силы. Фото автора

Но осадочек, что называется, остался. И оставлять просто так я это не собиралась. И не оставила, но официального ответа пока не получила.

…Через пару дней мы выписались. И если раньше я с какой-то ностальгией вспоминала сие заведение, то сейчас я была рада навсегда закрыть за собой дверь и забыть о нем. Надеюсь, я больше никогда сюда не попаду. Хотя надеяться нечего – я больше сюда и не собираюсь, а в крайнем  случае можно выбрать другой роддом.

Резюмируя все написанное. Интерьер там по-прежнему убогий. Линолеум лежит волнами и кое-где можно зацепиться и звездануться лбом, хорошо, если не с животом и не с ребенком. В туалете по-прежнему нельзя закрыть дверцу, потому что мешают колени. Девчонки сидят на унитазах, стыдливо прикрываясь дверью, и пытаются сделать свои дела.

Окна кое-где ПВХ, кое-где еще старые. В принципе, я ехала рожать и планировала провести там пару дней. При условии того человеческого отношения, которое было раньше, там было норм. Однако теперь там нет и этого. Теперь и отношение такое же убогое, как и интерьер.

Дверь в послеродовое отделение. Фото автора

Окно в палате послеродового отделения. Фото автора

Царские палаты. Через  вентиляционную дырку, что в стене слева, слышно, как орут роженицы с первого этажа. Фото автора

Здесь по-прежнему две кабинки в душе, но дверь закрывается изнутри на шпингалет, поэтому моется всегда один человек, остальные ждут очереди) Фото автора

Еще душ. Фото автора

А вот пеленальные столики - новые. Есть свет и лампа, от которой идет тепло на новорожденного, чтобы он не замерз, пока моют и переодевают

Коллектив врачей. Я так и не узнала имени того врача-альфасамца. Но попадать к нему не советую. Мало того, что он вас утопит, так еще и наорет – и орет он зло, пытаясь запугать, вымещая все свое неудовлетворение на женщин, находящихся в беззащитном состоянии в родах. Я таких не боюсь, и могу постоять за себя в некоторых случаях – но когда ты лежишь с раздвинутыми ногами на кровати и мало что соображаешь от выматывающей боли, вряд ли это тот самый случай. Я взрослая тетя, но все равно такое отношение выматывает нерв и не дает спокойно расслабиться и родить. Рожают и совсем молодые девочки – каково им будет после такого отношения к себе? Я уже не заикаюсь о том, что женщинам в родах нужно участие, ласковое слово и поддержка. Угу, щас. Скажите спасибо, что вас вообще не прибили.

Остальные врачи. Та врач, которая вела меня, отказавшаяся ставить эпидуральную анестезию. Я перелопатила весь интернет, и практически везде написано, что ЭА не причиняет вреда  ребенку. К тому же, это моя ответственность. Я подписываю бумаги, когда мне вводят любой препарат – почему нельзя было сделать то, о чем я просила? Роды бывают разные, где-то можно вообще обойтись без крика (я так рожала второго сына), где-то лезешь на стену и мечтаешь сдохнуть, как во время окситоциновой капельницы. Почему нельзя помочь роженице и облегчить ей процесс? Для меня это так и осталось загадкой. Может, кому-то нравится наблюдать за муками. Я не знаю.

Другие врачи в человеческом отношении нормальные. Вежливые, спокойные, улыбаются, шутят, стараются не причинить боль при осмотре. Если взять их в сухом остатке, был бы нормальный роддом.

Младший персонал. Я бы рекомендовала в мед училище ввести уроки этики. Иначе синдром уборщицы будет преследовать некоторых молодых сестричек, и они будут мотать нервы роженицам и указывать, как им рожать, имея, скорее всего, только теоретическое представление о происходящем. Еще одна сестричка пыталась мне язвить, вставляя в мой диалог с врачом фразы типа: "Ты еще и разговаривать умеешь? Ничего себе" .

Впрочем, я уверена, что рано или поздно роженицы лечат сестричек, выдавая словесный билет в один конец.  Спорить с врачами сложнее. Остальной младший персонал, кроме этих двух дам, был вежливым, местами веселым, прикольным, доброжелательным - тут все ок.

То есть процентов на 50 лежать в роддоме вполне можно, но остальные 50 процентов – это не то, с чем я хотела бы столкнуться дважды.

Кстати, огромное количество послеродовых депрессий происходит именно из-за акушерского насилия. Когда женщина не может оправиться от того обращения, с которым столкнулась в родах. К сожалению, многие до сих пор считают грубые слова акушерок и врачей нормой, мол, а что ты хочешь, ты же рожать идешь, а не розы нюхать. Это печально, что женщины позволяют плохое к себе отношение под эгидой «у всех так, не я первая, не я последняя». Мол, «я потерпела – и ты потерпишь». Или: «Хотела детей – терпи». Но все не так однозначно, да.

Мы лечим зубы под анестезией - природой не заложено, что они восстанавливаются сами. Но мы хотим хорошие зубы, и врач не говорит, мол, испортила их сама  – терпи боль и не ешь. Мы идем к платному стоматологу, который лечит под анестезией, улыбается и разъясняет процесс лечения, а не говорит: «Шоколадки жрала по ночам, так что ж ты хотела, терпи. И не будет тебе никакой анестезии, раньше вообще ее не было, наживую нерв рвали, чем ты лучше других?».

Так почему не во всех сферах так?

Ведь если вам так скажет стоматолог, вы встанете с кресла и уйдете, и найдете другого. А этот растеряет всех клиентов. А вот в родильном отделении не встанешь и не уйдешь, и врача так просто не поменяешь в процессе. Тем и пользуются товарищи, для которых работа – ненавистное занятие и способ сбросить накопленный негатив. А медицинская этика – просто словосочетание, которое не имеет отношения к реалиям.

Я долго не знала, быть этому посту или нет. Но решила, что быть, потому что «не я первая, не я последняя». Девочки должны быть предупреждены о том, что их может ожидать. И если есть вариант платных родов  - лучше идти на платные, чтобы выбрать врача, познакомиться с ним заранее и родить в нормальных условиях. Ведь если беременные будут знать, что происходит за дверями роддома, они смогут на берегу решить, стоит ли им пользоваться услугами данного заведения или нет.

Я постаралась быть максимально корректной, насколько это возможно. Подошли бы вам такие роды или нет – решать вам. Я только предупредила и рассказала от своем опыте.

Спасибо за внимание.

Автор: Малефисента

Нашли опечатку? Выделите фрагмент текста с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter.