Большие очереди, погоня и тушёнка. Зарисовки из 90-х

Одни с ужасом вспоминают конец 80-х, 90-е годы, другие, тоскуя по молодости, всё им прощают. Только равнодушных нет. Одна большая общая история состоит из тысяч историй простых людей. Например, таких. Или других. Но все они с точностью снайпера выдают время, когда были прожиты.

Пили всё, что горит

Белорусскую сельскохозяйственную академию Сергей окончил с отличием. В 9-м классе он прочитал книгу о Мичурине и твёрдо решил стать агрономом. По распределению парень попал в богом забытый колхоз с многообещающим названием «Победа». Был конец 80-х. Молодому специалисту сразу же доверили должность главного агронома.

Городской интеллигентный парень выделялся на фоне коллектива. Например, не воровал. Женщина, у которой он снимал комнату, как-то намекнула, что неплохо было бы курам зерна добыть. Сергей принёс ведро, чем ввёл в ступор квартирную хозяйку и немало развеселил коллег. Они-то «брали» машинами.

Стать по-настоящему своим в коллективе можно было только за рюмкой. Мужики в деревне пили много и по любому поводу. Картошку посадили, картошку выкопали, а если уж свинью зарезали, то и неделю могли праздновать. Тогда, действительно, пили всё, что горит. Даже одеколон. Парфюм Сергей не пробовал, а вот к легендарному спирту Royal чуть было не пристрастился.

Как и все, он держал дома алкоголь на случай, если надо огород вскопать или курице голову отрубить (сам так и не смог). Оплату за такое деревенские мужики принимали исключительно в жидкой валюте. И всегда настаивали выпить вместе с хозяином, мол, святое дело. И Сергей пил, с такими вот помощниками, соседями, коллегами по работе, опять же. 96-процентный спирт драл горло так, что садился голос. Но никто и не думал разбавлять его водой, чай не слабаки. Не смущало и то, что предназначалась жидкость скорее всего для технических нужд. «Рояль» был существенно дешевле водки. А её ещё попробуй достань. Давали только по талонам. Чтобы отоварить свои, Сергей специально ездил в город, потому что получить дефицитный продукт можно было только по месту прописки.

Однажды сельский агроном понял, что ещё чуть-чуть, и сопьётся. И завязал, потеряв в один момент своих деревенских приятелей. Зато все книги в библиотеке перечитал.

Комод

Когда предприятие, где трудился Геннадий, окончательно развалилось, он начал крутиться, чтобы прокормить семью. Одно время мужчина торговал мебелью. Ну, как торговал, покупал у нас и возил, кажется, в Невель. Не сказать, что очень уж прибыльный бизнес, но на жизнь хватало.

Однажды ему удалось отхватить комод, деревянный, с резными фасадами и оригинальными ручками, одним словом, шикарный. За такой могли хорошо заплатить. С дохода можно и жигули подправить, размечтался было Гена. Только не знал он, что и супруге комод этот очень понравился. Так понравился, что каждый раз, отправляя мужа в поездку, про себя она повторяла: «Хоть бы не продался, хоть бы не продался…» Открыто попросить оставить комод женщина не могла: деньги семье, и правда, нужны. Ну, а если уж сам не продастся — это другое дело.

Раз пять Геннадий пробовал сбыть мебель — не получилось. Он недоумевал, в чём дело, ругал злополучный комод на чём свет стоит, он ведь ещё и тяжеленный. Но всё-таки сдался, пусть, говорит, остаётся, не повезу больше.

Комод и сегодня служит свою службу. Только хозяйка перекрасила его в белый цвет: в 2000-х в моде был прованс.

Деньги не пахнут

Тогда калымили все. Тем более шофера. Особенно ценились те, что на бочках. Во всяком случае, среди жильцов дачных посёлков и всякого частного сектора, где регулярно нужно было откачивать канализацию. Дело житейское. В общем, Лёнька и его напарник были нарасхват. И ведь всё успевали: и на работе не в последних ходили, и людям на стороне всегда были рады помочь. За помощь брали исключительно деньги. Они не дураки пропустить рюмашку, но дома — жёны и дети. У Леонида, например, две дочки-погодки.

Мобильных телефонов тогда не было, стационарные — и то не в каждой квартире. Как потенциальному клиенту и исполнителю найти друг друга? А вот как: люди, которые нуждались в такой жизненно важной услуге, вывешивали над домом яркую тряпку. Приезжают напарники, например, в Лучёсу и сразу видят, где их особенно ждут. А что, удобно.

Однажды Лёнька принёс домой несколько батонов дефицитной колбасы — «Московской». Любую колбасу было не достать, даже сосиски, но эта особенно вкусная. Супруга ела, нахваливала, интересовалась, где взял (ну, не в магазине же купил, право слово). Деликатесом мужчину одарили на мясокомбинате, тоже за какую-то ценную услугу. Правда, предупредили, что, мол, хочешь, тут ешь, хочешь вывози, но, если поймают, сам будешь выкручиваться. Изобретательный Леонид разобрал дверцу машины, спрятал «Московскую» внутри, завинтил, как было, все гаечки и спокойно вывез дефицит с территории мясокомбината.

Конечно, за всё это Лёньку можно и осудить, но видели бы вы счастливые глаза его жены...

В очередях было интересно

Наталья трудилась в сберкассе на Кирова. Большую часть своего свободного времени она, как и другие женщины, проводила в очередях. Иногда, если повезёт, что-нибудь удавалось ухватить и во время обеда. В хозяйственном неподалёку частенько выбрасывали то одно, то другое. Правда, в конце очереди уже не знали, что именно продают, но все стояли. И покупали. Однажды Наталья две пары сапог урвала, это уже в универмаге. Носить их так и не смогла: слишком высокий каблук. Но не купить было нельзя, брали всё, что удавалось достать.Так в доме Натальи появилась электрошашлычница, две пары серёжек (муж постарался, хотя супруга даже не планировала прокалывать уши), какая-то странная статуэтка, жуткая люстра и много чего ещё.

Труднее всего было с едой. Яблоки, виноград, апельсины, сосиски, куры — за всем нужно было выстоять. При этом продавцы не стеснялись наложить, например, гнилого винограда с веточками. Никто не возмущался, все радовались. Как-то Наталья четыре часа стояла за бананами, купила, а дети не стали есть. Ей и самой заморский фрукт тогда не очень понравился. А однажды во время обеда она купила живого карпа. Рыбу просто вывалили на асфальт за магазином, поставили весы и продавали прямо с земли.

Очереди стояли, как правило, с чёрного хода. Там люди дежурили сутками. Наталья не могла — у неё дети, а вот её мама, пенсионерка, провела в очередях не одну ночь. Там знакомились, делились советами и рецептами, разговаривали о жизни. Было интересно и не скучно, так и сегодня вспоминает проведённую в очередях молодость Наталья.

Погоня

В Смоленск тогда возили всё, что могли достать. Надежде удавалось сбыть даже детские вещи, из которых её чада уже выросли, всякие сандалики, платьица, пальтишки. Но больше всего там любили наше сливочное масло, сметану, колбасу.

В тот раз ехали на двух машинах. В первой — Надежда с подругами, во второй — её брат Виктор, под завязку гружённый колбасой и маслом. Проскочить не удалось. Машину, в которой ехала Надя, остановили гаишники. Виктор сразу же развернулся и помчал обратно. Инспекторы бросились за ним, предусмотрительно забрав паспорта у тех, кому повезло меньше. Виктор гнал через лес на всех скоростях и оторвался-таки. Понимал: всё заберут, а в товар вложены последние деньги.

Женщины в лесу тоже не теряли времени зря: они своё масло в кустах прятали. Потом клялись-божились, что, мол, исключительно детскую одежду едут продавать. Но представителей закона на мякине не проведёшь. Они, правда, сначала всё простить обещали и ничего не конфисковывать: только признайтесь. А потом по следам на траве вычислили «закладку». Женщины стояли на своём до конца. Хотя, масла, конечно, им было жалко.

А Виктор уже по другой дороге, но до базара добрался и всё успешно сбыл.

Тушёнка

Лида почти полвека трудилась на «Красном Октябре», ходила в передовиках. Ей, одинокой, и квартиру дали, правда, уже на пенсии. Она всё равно очень радовалась. Своё, после стольких лет мыканья по чужим углам. Женщина любила театр, стихи и экономить. Из куриных лапок могла такой студень забабахать! Никогда ни на что не жаловалась, например, на тяжёлую жизнь. Хотя могла бы. Наоборот, всегда помогала многочисленным родственникам.

Однажды, году так в 99-м, женщина вернулась из магазина, не разуваясь, прошла в гостиную и села на диван. В руках у неё были две банки тушёнки. Рядом лежала сберкнижка. Она посидела немного, смахнула слезу и пошла готовить макароны по-флотски: после института должен был зайти в гости племянник. Студент нахваливал еду и не догадывался, что деньги на этот обед его любимая тётушка откладывала всю жизнь.

Автор: Наталья Черниченко

Нашли опечатку? Выделите фрагмент текста с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter.