Год в звездолёте. История уникального эксперимента по покорению Марса

Смогли бы вы добровольно изолироваться от общества, мира, того же «Тик Тока» и многообразия книг и музыки добровольно, например, на год? Пусть даже в вас будет гореть огонь исследователя и первооткрывателя, сможете ли вы пройти такое испытание?

У вас не останется ничего, кроме сложной ежедневной работы, замкнутого пространства и пары абсолютно посторонних людей, о которых до начала эксперимента вы даже не знали, готовы?

Если вам кажется это лёгким, то не стоит спешить с ответом.

Сегодня в нашей рубрике «Реферат» мы хотим рассказать вам более чем реальную историю эксперимента, который лёг в основу документальной книги «Год в звездолёте».

Гагарин был первым в Космосе. И это было только началом.

Сергей Королёв планировал покорять другие планеты. В 1974 году он хотел отправить первую экспедицию на Марc, и по его расчётам путь до Марса должен был занять примерно один земной год.

Понимая, что такой полёт невозможен без людей, он решился на по-настоящему уникальный и сложнейший эксперимент с участием троих учёных-добровольцев, потому что в таких полётах, по мнению конструктора, именно люди, а не техника были самым слабым звеном.

Этот эксперимент проходил в условиях строжайшей секретности. Даже родные и близкие участников были уверены, что те отправились в годовую командировку по изучению Северного Полюса, но на самом деле эти люди остались в многомиллионной Москве, но при этом были как никогда одиноки...

На фото участники эксперимента: 31-летний врач Герман Мановцев (назначенный командиром экипажа), 29-летний биолог Андрей Божко и 24-летний инженер Борис Улыбышев.

В первые дни ноября 1967 года они вошли в точную копию звездолёта, сконструированного Сергеем Королёвым для космических путешествий на базе Института медико-биологических проблем (ИМБП).

Следующий високосный год они провели в помещении, полностью повторяющим космический модуль площадью 12 квадратных метров, 366 долгих дней.

Половину этого мрачного помещения без естественного освещения, притока воздуха и доступа к чистой питьевой воде занимало исследовательское оборудование и велотренажёр. В другой половине были расположены три откидные (одна над другой) кровати, стол, подобие плиты и «космический» туалет.

Согласно воспоминаниям участников эксперимента, помещение было настолько маленьким для троих взрослых мужчин, что просто пройти по нему, не коснувшись своих коллег было невозможно.

По расчётам учёных для экспедиции на Марс из троих человек требовалось взять с собой 11 тонн самого необходимого: это только еда, вода и воздух. Но технической возможности отправиться в такое путешествие с таким грузом не было. Значит еду придётся обезводить, а воду и воздух «добывать» регенерацией прямо на космическом корабле.

Участники эксперимента весь год жили в непрерывном шуме от вентиляторов (громкость они потом сравнивали с шумом метро), которые гоняли воздух по «земному звездолёту», пили воду, которую добывали из собственной мочи. Понятно, что нормы воды и еды были очень маленькими. На десять суток для питья и душа — ведро воды.

Плюс каждый день участников эксперимента был расписан буквально поминутно: тренировки, эксперименты, исследования, медицинские показатели — свободного времени практически не оставалось. И за экспериментом в режиме нон-стоп следили из импровизированного ЦУПа — люди в гермокамере находились под прицепом видеокамер 24 часа в сутки, и вся связь со внешним миром осуществлялась только по расписанию через радиостанцию.

Но, согласно признаниям участников эксперимента, не это было самым сложным за этот год. Самым сложным стали их отношения между собой.

Как бы жестоко это не прозвучало, но этот эксперимент был своего рода научным реалити-шоу...

Первые два месяца участники эксперимента привыкали друг к другу и новым условиям. Через два месяца начались первые конфликты.
Поначалу они много общались друг с другом, но через пару месяцев общение сошло на нет. В тройке участников двое объединились против третьего: командир экипажа Герман Мановцев остался против Бориса Улыбашева и Андрея Божко. Они игнорировали его, включая его приказы и задания как командира экипажа.

Мановцев знал, что в любой момент может прекратить участие в эксперименте — как и любой его участник в критической ситуации. А ситуация с конфликтом экипажа была как раз критической. Но он не стал выходить из эксперимента.

И через какое-то время внутренний конфликт изменил направление: Улыбашев стал терять вес, и с «Земли» ему назначили дополнительные капсулы с маслом. Это послужило толчком к тому, что он стал изгоем для пары «Мановцев-Божко».

Когда после окончания эксперимента у Мановцева спросили, что больше всего раздражало в условиях эксперимента, то он ответил: «мелочи».

У космонавтов и полярников такое состояние психики именуется экспедиционным бешенством.

В разгар межличностных конфликтов экипажа организаторы эксперимента усложнили условия: на десять дней температуру в гермокамере подняли до 35 градусов, увеличили влажность и понизили подачу кислорода, плюс урезали нормы воды для участников эксперимента. Такие условия должны были или окончательно разрушить отношения между членами экипажа, или наоборот объединить их.

Получилось второе. Как бы странно это не было, но тройка испытателей нашла в себе моральные и физические силы для поддержки друг друга, и они смогли войти в режим «оздоравливания отношений»:

На 76-й день эксперимента организаторы присоединили к «звездолёту» отсек с оранжереей. Это в большой степени приободрило участников эксперимента — во-первых, расширилось пространство, а во-вторых, смена деятельности и работа с растениями. Кстати, благодаря оранжерее биолог Андрей Божко познакомился со своей будущей женой, которая была одним из диспетчеров эксперимента. Он влюбился в её голос и в образцах из оранжереи передавал в большой мир записки для возлюбленной.

После 120 дня эксперимента один из участников Борис Улыбашев решил, что у него начались галлюцинации и бредовое состояние — ему казалось, что во время общего отдыха в темноте отсека кто-то ходит. Оказалось, что это не было галлюцинацией — у командира экипажа Германа Мановцева воспалилась гнойная киста за ухом, и от боли он вставал и ходил в темноте по отсеку. Мановцев не хотел говорить о кисте организаторам — они бы прекратили эксперимент из-за угрозы жизни участнику, поэтому когда обезболивающие перестали помогать, он сам себе её удалил. Напомним, что Мановцев был врачом.

Конец эксперимента

Ровно через год тройка участников этого сложнейшего эксперимента вернулась в большой мир. У Мановцева за это время родилась дочь, и ей уже даже исполнилось 8 месяцев — девочка ещё долго не шла на руки к отцу. Андрей Божко женился на Виолетте — диспетчере, в чей голос влюбился во время изоляции. Участники эксперимента защити докторские и продолжили работу в Институте медико-биологических проблем. Божко со своей молодой женой написал книгу воспоминаний об этом опыте и эксперименте, которую назвал «Год в земном звездолёте».

По этой книге и сейчас готовят космонавтов к длительному пребыванию на орбите...

В последний раз участники эксперимента были вместе на свадьбе Андрея Божко. После этого они никак не поддерживали отношения и не общались друг с другом и встретились спустя много-много лет:

Несмотря ни на что, участники эксперимента провели огромную работу, которая по сей день используется в космонавтике и не только. Но вот вам интересный факт: благодаря этому эксперименту установили, что экипаж должен состоять из четырёх человек, а вот трое строго не допускается, потому что в тройке людей двое всегда объединятся против третьего. В четвёрке — пары будут меняться, но оставаться парами. Такая вот психология...

Нашли опечатку? Выделите фрагмент текста с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter.